Владимир Разумневич - Лето на колёсах [Повести]

— Может, ещё и стол? — язвит Кубышкин.

— И без стола обойдусь. А вот тебе не мешало бы холодильник прихватить — продукты испортятся…

— Отставить спор! — кричит на них Федя. — Есть вопрос поважнее. Давайте решать — возьмём с собой девчонок или нет?

Женский вопрос — самый сложный в звене. Две девчонки затесались в следопытские ряды — Юля Зуброва и Лена Портнова. Ну что о них скажешь? Девчонки как девчонки — с длинными волосами и в школьных фартучках. Разве так выглядят настоящие разведчики? Несерьёзный народ. Мужчины — мальчишки заняты большими государственными делами: находят таинственные следы и разоблачают браконьеров на реке, отважно воюют с хищниками леса, стругают из досок сабли и ракеты, играют в Чапаева и космонавтов… А они что? Со всего леса, как муравьи, тащат в школьный уголок букашек и бабочек. Смех и грех. Если бы не было в звене мужчин, то так бы и колдовали они всю жизнь над своей букашечьей коллекцией. От мальчишек Юля и Лена уже набрались кое-какой храбрости, научились расправляться с ползучими жирными гусеницами на коре деревьев и выгонять рогатых коз из парка культуры и отдыха. Но действуют они при этом смехотворно — визжат и закрывают глаза от страха.

— Этим куклам нельзя доверять секретный пароль «Стрекоза». Разболтают, — заявляет Слава Кубышкин.

— Пойти с девчонками в разведку? — спрашивает Ромка. И добавляет: — Один визг от них, а вот индуктивно мыслить не могут.

— Законно, обойдёмся без девчонок, — бросает Андрейка.

— Ну что ж, так и решим, — соглашается Федя. — Ещё вопросы есть? Тогда врассыпную. В шесть ноль-ноль встречаемся на пристани. Не забудьте пароль — «Стрекоза»!

Слава первым идёт к двери. Носик вскакивает, преграждает ему путь.

— Фу! — орёт Андрейка. — Не смей!

Собака щурит глаза, равнодушно зевает, широко раскрыв пасть, и, возвратившись на прежнее место, начинает невозмутимо чесать лапой под обвисшим лохматым ухом.

— Держись, Кубышкин! — смеётся Ромка. — Оставит тебя Носик в рваных штанах. Мать тогда в поход не пустит.

— В поход я и в одних трусиках пойду…

Кубышкин важно выпячивает живот и перешагивает через порог.

Носик, перестав чесаться, поднимается, вытягивает шею, дважды неохотно тявкает ему вдогонку.

Ветер вздыбил на реке волны. Они шумным валом обрушивались на берег, гулко ударялись о пристань. Она вздрагивала, и колокол, висевший у пассажирского причала, начинал звонить без нужды и надобности, сам по себе.

Река дразнила Шубина белыми языками пены, грозилась стихийными раскатами волн, которые с каждым новым набегом становились нахальнее, злее. Он хмурил брови, отворачивался от ветра, придерживая рукой козырёк форменной фуражки.

Константин Иванович поджидал большегрузный плот. С минуты на минуту он должен был показаться в излучине реки. Его нужно расчалить на несколько частей и провести под мостом, между бетонными быками. Наставнику речных капитанов поручено встретить деревянный караван у самого опасного переката.

Хитрая, тонкая эта работа — водить плоты. Допусти капитан промашку — беды не миновать: либо буксир сядет брюхом на мель, либо караван прибьёт течением к берегу, либо плот всей своей громадой ударится о сваю моста. Разбросает река во все стороны тяжёлые, неуклюжие брёвна, и будут они носиться по водной пучине как неприкаянные. Собери их тогда в один пучок — ничего не выйдет! Мало того, что плот погибнет, пароходам по реке плавать станет опасно — впотьмах ненароком налетишь на бревно, считай — пропало… Говорят, новый караван до того широк, что загородил всю реку — ни пройти ни проехать. Ох как сложно будет расчалить и разместить его под мостом!

Капитан услышал отрывистый собачий лай и обернулся. С горы, резво перепрыгивая через кусты, бежал лохматый пёс. За ним вдогонку неслась сломя голову ребячья ватага. «Следопыты», — сразу догадался Константин Иванович.

Их было четверо. Впереди «следопытский бог» Федя Малявка. Остальных Шубин видел впервые. Рядом с Федей бежал какой-то взлохмаченный мальчуган. Иногда он нагибался, закидывая рюкзак на спину, и что-то выискивал у себя под ногами. Чуть подальше маячили ещё две фигуры: одна — долговязая и неуклюжая, с охотничьим ножом в руке, другая — круглая, как мячик, — махала во все стороны раздутой продовольственной сумкой.

Встречая ребят, капитан-наставник у каждого спрашивал пароль. И следопыты, как заговорщики, шёпотом отвечали: «Стрекоза». Лишь у Носика капитан не потребовал пароля.

— Собаку, пожалуй, мы и так пропустим. Ей пароля не выговорить.

Затем капитан стал знакомиться с Федиными друзьями.

Пожимая руку Ромке, Шубин удивлённо посмотрел на его лохматые волосы:

— Ну и причёска! Словно клоунский парик.

— Это у меня со сна, — смущённо сказал Ромка, приглаживая волосы. — Вот искупаюсь — и будет другая причёска. Гладкая.

— Как только тебя люди узнают — в один день столько перемен!

— Его узнают не по причёске, — просунулся со своим объяснением Слава Кубышкин, — а по ушам. Они у него огромные и всё слышат.

— А тебя, интересно, по каким признакам узнают?

— Меня — по толщине, а вот Андрейку — по высоте.

— Теперь у меня полная ясность, — засмеялся Шубин. — Знакомство, можно сказать, состоялось.

Ромка толкнул Федю в бок:

— Спрашивай у капитана про браконьера!

— Неловко как-то…

— Он же тебе обещал. Вот пусть и расскажет.

— Если бы не твоя шишка…

— Заладил — шишка, шишка… Что, я её нарочно на лоб поставил? Не хочешь спрашивать, так я сам пойду.

Ромка отозвал капитана-наставника в сторону, к билетной кассе. Шубин удивлённо пожал плечами:

— К чему такая таинственность?

— Секретный разговор. Могут подслушать…

Оглядевшись вокруг, нет ли поблизости подозрительной личности, Ромка привстал на цыпочки и шёпотом спросил:

— Говорят, вы кое-что знаете о рыбьем хищнике. Я собираю сведения.

— И много собрал?

— Есть кое-что. В реке гниёт рыба, загубленная им, — это раз. Обнаружена таинственная личность с осетром в руках — это два.

— Неплохо для начала, — похвалил капитан. — И что дальше намерены делать?

— Ловить.

— Кого ловить?

— Браконьера. Только вот сведений маловато. Помогите.

Капитан неожиданно рассмеялся:

— До чего ж вы странный народ, мальчишки! Я-то вас зачем к себе позвал? Чтобы вы мне помогали! И не только плот вести, но и браконьера разыскивать. Для того и поднял всех вас по приказу. А теперь, оказывается, не вы мне, а я вам помогать должен. Ну и ну!

— В приказе про браконьера — ни слова…

— Зачем раньше времени разглашать задуманное?! Вот сплавим плот, высадимся у Соколиной горы и начнём совместными усилиями искать следы преступника.

— У Соколиной? Значит, и вы решили, что браконьер там? — обрадовался Ромка.

— Точно сказать затрудняюсь. Но достоверно известно — браконьер рыбу глушил в протоке. И ещё одна новость. Милиционер задержал машину с браконьерской рыбой. Шофёр купил её у неизвестного старика, который вынес рыбу к машине где-то в районе избушки лесника на Соколиной горе. Милиционер попросил меня проверить — не прячет ли браконьер свою добычу там, в лесу. Места эти мне с детских лет хорошо знакомы. Захотелось ещё раз пройтись по тропинкам детства. Заодно и вас пригласил. Без следопытов — я так решил — удачного поиска не получится.

— Спасибо, Константин Иванович! — Ромка взглянул на капитана с благодарностью. — Вот жаль только, вещественных улик у нас нет.

— Есть одна. Погляди, — капитан извлёк из кармана тёмно-бурый, продырявленный насквозь деревянный шарик величиной с куриное яйцо. — Поплавок от сети. Подобрал на месте взрыва. Рядом с оглушённой рыбой плавал.

— Можно, я возьму?

— Сделай милость. А то карман оттопыривается. Некрасиво… Будут ещё вопросы?

— Нет. Всё ясно!

— Появятся неясности — ко мне обращайся. Вместе обсудим.

Ромка сунул поплавок в рюкзак, где хранилось разное следопытское оборудование, и погрозил кулаком неизвестно кому:

— Держись, голубчик! От нас теперь не увильнёшь!

Пароход «Жар-птица» со следопытами на борту отчалил от пристани.

За бортом в вихре водяных струй заплясали буруны пены. Судно резало волны и спешило навстречу сумрачному мареву.

И тут все заметили в речной излучине громоздкое плавучее сооружение. Оно приближалось. Отчётливо стал виден чёрный буксир с густым тягучим облаком над высокой трубой. На его борту было написано «Смелый». За буксиром — длинное и широкое сплетение сосновых брёвен.